ФИЛИППОВСКАЯ ЕЛИЗАВЕТА ИЛЬИНИЧНА
Уже более семидесяти лет минуло с тех дней, когда немецкие гусеницы месили советскую землю, когда бомбы иглами прошивали наши города и сёла, когда нацистские марши, словно змеи, гипнотизировали и завораживали, чтобы впиться в горло жертвы, насытив её смертным ядом рабства. Более семидесяти лет мы помним и храним героическую память о минувших днях и с гордостью наблюдаем за стройными колоннами наших солдат, марширующих по Красной площади в память о сражавшихся на фронтах Великой Отечественной. Мир и свобода, которыми мы обладаем сейчас, были добыты героической борьбой наших дедов и прадедов. В моей семье война затронула всех и жестоко изменила будущее каждого.
Сегодня я хочу поведать историю моей прабабушки Елизаветы Ильиничны Филипповской, которая была угнана в Германию на работы в самом начале войны, сумела выдержать все беды и ужасы войны и вернуться домой, чтобы жить самой и подарить жизнь троим детям.
Благодаря ее дневнику страницы, которого хранятся у нас дома, как реликвия, мы знаем, что пришлось ей пережить с 1938 года до окончания войны.
Родилась прабабушка в 1922 году в деревне Лиходиево, где получила четырёхлетнее образование и уехала в Крым, в город Симферополь к своему старшему брату Павлу. Там она отучилась ещё три года в школе и после, в 1941 году поступила в медицинское училище, но началась война и прабабушка осталась совсем одна: мама была далеко в деревне, а брат ушёл добровольцем на фронт и пропал без вести (мой отец до сих пор старается найти хоть какую-то информацию о нём, но всё тщетно). Совсем одна в чужом городе она жила на квартире у женщины, имя которой не сохранилось, там она укрывалась от немцев притворяясь больной и нацисты не трогали её, боясь заразиться. Прабабушка рассказывала, как впервые попала под бомбардировку: «Дай Бог вам никогда не услышать звук разрывающегося снаряда! Знаете на что он похож? На истошный визг, от которого глохнут все чувства — остаётся лишь безумный страх. Помню, налетели самолеты. Выскакиваю на улицу. Понимаю: до убежища не добегу. Прыгаю в сарай. Встаю в угол. Вдруг слышу, женщина кричит дочери: «Иди ко мне! Умрём — так вместе!». И мне вдруг так обидно стало: они-то «вместе», а о моей смерти мама и не узнает». Так для моей прабабушки началась война… неожиданно и жестоко.
Так продолжалось до весны 1942 года, а после немцы приказали всем молодым отправляться на работы в Германию. Их погрузили в товарные вагоны, дали на всех два батона хлеба и банку консервов. А в пути неожиданно поезд остановился двери открылись и пленники увидели немцев, обвешанных яйцами, измазанных в перьях и саже. Это вызвало смех: «Это нас очень развеселило и мы дружно засмеялись. А в это время защёлкали фотоаппараты: вот, мол, какие счастливые русские едут в Германию».
Но дальше начались страшные события: во Франкуфурте-на-Майне всех пленников вели в бани под предлогом отмыть после длительного переезда. Но оказалось, что вместо воды внутрь пускали газ, а тела выносили через задний ход и даже не скрывали этого. Входящие в баню видели тела, которые оттуда выносили. «Мы испытали такой ужас, что и словами не передать! Ожидая смерти, вошли в неё… Нам позволили жить».
После бани прабабушка жила в бараке, а после её с другими угнанными купили для работы на ткацкой фабрике в Миттельштадте. Хозяйка фабрики обходилась с ними крайне жестоко: её муж служил в дивизии СС Люфтваффе и был сбит на Восточном фронте — она ненавидела русских. На работы их поднимали в пять утра. «Девчата старались топать своими деревянными колодками сильно-сильно, чтобы разбудить спящих немцев». Даже будучи полностью истощёнными, униженными и загнанными в угол, они бились так, как могли, они тоже сражались!
Живя в бараках и по ночам общаясь друг с другом девочки сочинили песню, переполненную горечи и скорби по убитой молодости и жизни:
Ах, мама, мама дорогая!
Зачем на свет нас родила,
Судьбой несчастной наделила,
В страну чужую отдала?
В Германии нас презирают,
Нигде прохода не дают;
Концлагерь нами заполняют
И русских «шайзами» зовут…
Из дневников Елизоветы Ильиничны Макарьиной
Очень часто советских пленных наказывали. Их наказывали просто так или за любые мелочи: их закрывали в холодном подвале и не кормили.
Очень важную роль в прабабушкиной борьбе за жизнь и свободу сыграл маленький эпизод из её жизни. Как-то давно, ещё до войны, к ней на перроне подошла цыганка и нагадала ей предстоящую войну, долгую жизнь и много детей. И когда война началась, эти знания придавали ей силу и веру, что это не конец жизни и что дальше ещё будут чистые страницы в её книге жизни.
Как-то раз их мастер сказал: «Германии капут». И почти сразу после этих слов началась бомбардировка фабрики американскими войсками. В отличие от советских самолетов, которые бомбили только военные и промышленные территории, союзные войска подвергали ковровой бомбардировке города, что приводило к огромным жертвам и мирного населения, и военных, и пленных. Фабрика была разрушена и уже никто не работал.
Вскоре, когда стало ясно, что война немцами проиграна, наряды гестапо собирали советских пленных и расстреливали их. Но мою прабабушку и её подруг, которые жили с верой в предсказанье цыганки и всегда старались держаться рядом с той, которой напророчили долгую жизнь, а значит и с верой в то, что беда обойдет стороной, спас фабричный сторож, который спрятал их в подвале. Да, и тут они были всего в нескольких шагах от смерти: неожиданно к сторожу приехали гестапо, требуя отдать русских, но тот, рискуя своей жизнью, сказал, что последних увезли утром и больше никого не осталось. Сотрудники гестапо уже были готовы уехать, но завыла сирена, предупреждающая о начале бомбардировки и они бросились укрыться в подвале, в котором прятались и моя прабабушка с подругами… Сирена стихла также неожиданно, как и началась… немцы не узнали что те, за кем они приехали, прятались совсем рядом…
Когда гестаповцы уехали сторож сказал, чтобы девушки уходили, иначе его расстреляют вместе с ними.
Накануне этих событий американские самолёты сбросили в город листовки, где было написано на русском языке: «Не прячьтесь в подвалах, не стойте у зданий — идите в лес». Ночью прабабушка с подругами ушли в лес, где два дня они бродили, промёрзли и проголодались. Когда они услышали рёв моторов, то они решили сдаться, но, к счастью, это оказались американцы, которые их накормили и одели. Командир части предлагал уехать в США и обещал помочь с жильём и гражданством, некоторые согласились, но моя прабабушка сказала: «Только домой!».
В мае 1945 прабабушка Лиза шла по мосту через Эльбу освобождённой!
Дальше её ждали фильтрации и допросы, но всё, к счастью, сложилось благополучно и она приехала домой, где познакомилась со своим будущим мужем и моим прадедушкой Макарьиным Николаем Ивановичем, который был танкистом, был тяжело ранен, прошёл всю войну, участвовал в боях за Ленинград и был награжден орденом «За отвагу».
Нам посчастливилось жить в мирное время. «Война» — всего пять букв в слове, но в жизни горе, разруха и миллионы жертв. К большому сожалению сегодня не все помнят истории и сейчас продолжаются войны… Однако, мы — потомки героев, и в наших силах построить крепкий Мир!
Назырова Марьяна Романовна
